Планета легенды - Страница 34

К оглавлению

34

Воин отправился по своим делам, а колдун вернулся в лабораторию.

Люциан уселся в кресло, допил остывший кофе и задумался. Он машинально положил руку в карман, нащупал там скомканный носовой платок. Уже собираясь вытереть губы, колдун удивленно посмотрел на тряпку с запекшейся кровью.

– Это еще откуда? А припоминаю, – сказал он сам себе, – посмотрим внимательнее, чей лоскут и кровь… Все время вертится мысль, а никак не ухватить.

Данное чародейство требовало особого внимания и аккуратности. Вероятно, существовали иные способы узнать истину, но Люциану знал только этот, вычитанный в «Книге Знахаря». Метод полностью соответствовал стилю произведения, откуда был извлечен.

Два десятка порошков из различных баночек пошли в дело, он тщательно перемешал их в фарфоровой ступке. Приготовил древесный уголь, лучину. Протер специальный треножник для окуривания, пылившийся на полке и установил рядом со стеклянным шаром.

Колдун заполнил жаровню, закрепленную в треножнике углем, подложил вниз лучину, высек огонь и принялся раздувать пламя. Комната стала заполняться едким дымом. Ему пришлось открыть задвижку внутри алтаря, дышать стало легче. Когда жаровня раскалилась, Люциан подвесил над ней тряпку и бросил в углубление немного приготовленного средства. Повалил сизый дым, окутал предмет исследования и потянулся к алтарю. Пришлось переставить треногу по другую сторону шара. Новая порция порошка превратилась в дым, клубы окутали тряпку, стеклянный шар… Колдун простер правую руку над шаром и продолжил добавлять на жаровню порошок. Движение дыма стало осмысленным, приняло круговой характер, внутри клубов зародился кольцевой вихрь. Очень скоро он поглотил всю взвесь, кружившую по комнате, воздух очистился полностью. Люциан перестал сыпать порошок, жаровня потухла. Он лепил сферу из вращающегося облака, укладывая слой за слоем на шар. Наконец от дыма не осталось и следа.

– Все, теперь посмотрим, – облегченно вздохнул исполнитель колдовства.

Ему никто не ответил. Статуя осталась безучастна к происходящему действу. Он уселся в кресло и с помощью шара принялся разматывать историю тряпки.

Первая неожиданность его ожидала, когда тряпка попала к нему. Никакого нищего не было! Он подходит к воротам и поднимает окровавленный кусок тряпки. Дальше – еще хуже. Картинки стали очень размытые, словно следы от событий смахивает могучая метла, но можно догадаться: непонятным образом кусок одежды отделяется в пыточной камере, после чего тело испепеляет могучее пламя справедливой кары правителя… «Интересно, лоскут идет взглянуть на казнь сам по себе, бред», – подумал колдун и стал просматривать глубже в прошлое. Несчастный на ком красовалась остальная часть тряпки, признается в отравлении. Еще раньше – пиршественная зала, со странной точки зрения, впрочем, для полы кафтана может быть и нормальной. Некто периодически подливает вино из маленькой бутылочки в кружку соседа. Сосед – он сам, но больше, как Люциан не надувался, ничего увидеть не удалось. Словно данный субъект существовал только этот период времени. Более того – полное отсутствие следов страданий, словно заплечных дел мастера не работали вовсе. Крики, кровь хруст костей – весь набор, кроме боли и страданий, словно бьют куклу.

– Да кукла! – крикнул от неожиданно пришедшей мысли колдун.

Он схватил тряпку, дрожащими руками оторвал кусочек со следами крови, снова раздул угли, осторожно положил образец на огонь. Тряпочка с вполне натуральными следами крови даже не съежилась. Поработав некоторое время мехами, Люциан с помощью щипцов достал образец и понюхал. Потом потрогал – тряпка осталась холодной…

– Муляж, нужно объясниться – резюмировал исследователь и принялся собирать походный мешок.

– А я? – подала голос статуя.

– Когда минет срок – сможешь забрать плату и уйти. Меня не жди. Прощай.

Люциан неслышно прикрыл дверь и вышел на улицу.

Глава 11
Врата синего тельца

Тролли покинули трактир «На Зеленой улице» в окружении воинов, словно под почетным эскортом. Правда солдаты все еще находились под действием демонстрации в трактире и предпочли держаться на почтительном расстоянии от арестованных. Процессия двинулась от главного входа, свернула направо. Неторопливо она пересекла площадь с гранитным столбом посредине. Слева на площадь выходил главный фасад храма поклонников последнего пути. Впереди разместилось тяжеловесное, мрачное здание, украшенное барельефами разных тварей, спускающихся по лестницам под землю. На стенах через равные промежутки горели факелы, свет и тень создавали иллюзию движения каменных существ. Нескончаемая вереница не то жертв, не то добровольцев двигалась в преисподнюю. На расстоянии пяти метров от стены, вдоль всего здания, по мостовой проходила красная линия. Фрагмент полосы точно напротив гранитного столба имел разрывы.

– Вот и пришли, переходить линию – не рекомендуется, – произнес командир отряда.

Он наступил на прерывистую линию, воздух над периметром мгновенно раскалился, дохнуло жаром, словно из открытой топки. Барельефы нижнего ряда, изображавшие воинов в доспехах с клинками наголо, на глазах превратились из каменных идолов в металлических воинов. Вороненая сталь предостерегающе поблескивала в неверном свете факелов.

– Красиво, но войти-то как? – поинтересовался Марк будничным голосом, словно являлся не жертвой, а лишь безучастным наблюдателем.

Командир поднял руку.

– Именем правителя! Примите жертву.

34